Уже в Стамбуле повеселило совпадение: мой любимый Кватроченто – ренессанс Лоренцо Великолепного, и османский ренессанс Сулеймана Великолепного.
Забудем о Роксолане (чьи бани мы проходим по пути к Айя Софии, и по чьим следам мы бродим среди колонн в подземелье Цистерны).
Сегодня у нас другой герой, а вернее два, невозможных один без другого.
А еще сегодня у нас Стамбул романтический.
Садимся на трамвай, идущий до площади Беязид, откуда пешком, свернув направо, буквально 10 минут, не ныряя в недра Большого Базара, а держась университета с левой стороны и парка с башней Беязида идем в сторону Золотого Рога.
К самой большой мечети Стамбула, еще одной его визитной карточке, Сулемание, мечети Сулеймана Великолепного, построенного его близким другом.
Мимар Коджа Синан, доживший в те времена до 100 лет, великий османский архитектор, (1491-1588) построил 131 мечеть и 200 других зданий.
Он родился в христианской семье в Анатолии, и, как и сербский мальчик из семьи Соколович, ставший Великим Визирем, был принудительно отобран у родителей.
Принявший ислам и ставший янычаром, он получил инженерное образование, и привлек внимание султана , быстро и безупречно соорудив мост во время одной из переправ.
В 1538 году он стал главным архитектором султана и с этого времени они почти не расставались. Многих близкий друзей потерял султан, приказавший казнить их за неподобающее отношение, либо слова в адрес Роксоланы, среди них были товарищи по его детским играм.
Но.. рядом с мавзолеем Сулеймана и усыпальницей Роксоланы есть третье, равное по размеру сооружение, Сулейман приготовил его для Синана.
Увы, султан ушел первым, и похоронен Синан, чье имя переводится как «острие копья», в небольшой гробнице, открытой раз в год- в день его памяти, 9 апреля.
Сулейман всегда вникал дотошно во все проекты. И однажды он усомнился, что в огромной мечети голос проповедника будет хорошо слышен. И тогда Синан усадил султана у входа, а сам отправился к молитвенной нише.
Они всю ночь шепотом читали друг другу стихи.
А утром султан, который должен впереди всех входить в новую мечеть, с поклоном передал ключи Синану. И архитектор первым переступил порог.
Силуэт Сулеймание доминирует над всем берегом. Даже в туманной дымке он выше, внушительнее, прекраснее остальных.
Издали напоминающая Голубую мечеть, Сулеймание совсем другая.
Она величественна и лаконична, белый и серый мраморный комплекс над Стамбулом, над обеими берегами Золотого Рога, ни одной детали лишней.
Сулеймание аристократична.
Мы придем сюда еще раз, в последний стамбульский день, прощаться с Городом. Не по своей воле- он сам приведет, перепутав все переулки и улицы, потому что именно здесь и должно состояться прощание.
А пока ярко светит солнце, и небо синее тем глубоким оттенком, который возможен лишь осенью.
Как на ладони раскинулся на другом берегу совсем европейский Стамбул, с генуэзскими улочками вокруг Галаты, с площадью Таксим, причалами и магазинами проспекта Истикляль.
Серые купола спускающиеся вниз, к Золотому Рогу, отгораживают шумный сегодняшний мир от благородного мрамора Сулеймание, от усыпальницы Сулеймана Великолепного, Хюррем.
И чему удивляться, что именно сюда в окружении подруг идут стамбульские невесты и прочие романтически настроенные барышни.
Мы обошли Большой Базар, в поисках рынка специй, спускаясь к Золотому Рогу от мечети Сулеймана. Мы шли на набережную, на полную голубей стамбульскую Сан Марко- площадь Эминеню. Есть история о том, что одного голубя с площади увезли в Россию, окольцевали и выпустили. Голубь вернулся.
В углу площади сидит старик, продающий корм для голубей, а суматоха базаров с одной стороны и набережной с другой сталкиваются здесь и закручиваются вихрем у подножий мечети Йени Камиль- новой мечети.
И если говорить о Стамбуле-городе контрастов, то это здесь, от жемчужного благородства Сулеймание к кипящей похлебке рынка, где даже прилегающие улочки- большой базар, тебя толкают, давят, ты пытаешься что-то сфотографировать, одновременно придерживая сумку, пробуешь, торгуешься, и чем больше мечтаешь поскорее сбежать отсюда, вырваться к тихим улочкам и набережной, тем больше затягивает водоворот.
Вот бизнесмен куда-то идет неспешно, вот целое семейство бродит по рынку, путаясь своей коляской под ногами встречных прохожих, а вот понесли чай, на медном подносе.
Пока доберешься в относительно спокойный старый рынок специй за каменными стенами, раз двести захочешь плюнуть на все и убежать куда глаза глядят.
Но остаешься, толкаешься, торгуешься, отбиваешься, и смотришь по сторонам.
Рынок полон историй и типажей, и за каждым кадром спрятан целый художественный фильм…
